Сыграла в 47 фильмах: «Бриллиантовая рука», «Родня», «Вокзал для двоих», «Председатель», «Комиссар», «Женитьба Бальзаминова», «Мама» и др.
НЕСКОЛЬКО лет назад составители энциклопедии киноактеров ошиблись и написали датой рождения артистки не 25-е число, а 27-е. Когда пять лет назад Мордюкова отмечала 70-летие - как обычно, в тихом семейном кругу, она даже обрадовалась, что удалось избежать шумихи вокруг юбилея. Но... 27 ноября она абсолютно спокойно открывает дверь, а там розы - красные, белые, фиолетовые... А за розами - человек с наганом. Розы прислали из Белого дома. А наган... "Наверное, положено розы доставлять с охраной, чтобы они никому другому не достались", - предположила тогда Мордюкова.
Не то чтобы Мордюкова не любила журналистов, нет. Но на интервью соглашается редко. Чего Нонна Викторовна действительно терпеть не может, так это собственный день рождения.
Быль это или легенда, но говорят, что первая роль – Ульяны Громовой в «Молодой гвардии» Сергея Герасимова – выпала ей только потому, что заболела Клара Лучко, которая должна была играть эту монолитную комсомолку-подпольщицу. А роль, для которой она была рождена, – Аксиньи в «Тихом Доне», досталась Элине Быстрицкой.
- Как складывалась ваша личная жизнь после развода с Тихоновым?
- Пацаны какие-то рядом крутились, младше меня на 15 - 20 лет. Выходила я замуж, но каждый раз неудачно. Мужья были красивые, но все какие-то инфантильные. Норовили мне на шею сесть. Меня, провинциалку, всегда тянуло к тем, кто Байрона читает наизусть и дома в бархатном халате расхаживает. Однажды я влюбилась в чистопородного князя. Он много читал, раскладывал пасьянсы, пел романсы… Но, к сожалению, нигде не работал. И я заботилась о нем.
- Вы работали с разными режиссерами. Кто из них вам ближе?
- На первом месте, безусловно, Григорий Чухрай. Потом - Никита Михалков. Хотя с ним я даже частенько дралась на съемках, доказывая свою правоту.
- Была ли роль, которую вы хотели сыграть?
- Я очень мечтала сыграть Аксинью в «Тихом Доне». Знаете, в фильме есть одна ошибка, которую я бы никогда не допустила. Целоваться на людях у казаков не принято. Поэтому Аксинья с Григорием могли целоваться, только когда они останутся наедине.
- Помните свой первый поцелуй?
- Такое не забывается. В 10-м классе я каталась на коньках по замерзшей реке. И вот мой друг говорит мне: «Нонка, давай я тебя погрею, а то ты вся синяя». Набросил на меня куртку, прижал и внезапно поцеловал. Я вырвалась и - домой. Сразу подлетаю к зеркалу. Думала, что губы станут другими, потому что меня поцеловали.
- Как относитесь к спиртному?
- Могу долгое время о горячительных напитках и не вспоминать. Но бывает, при случае, когда запахнет чесночком, да при хорошей компании - не откажусь от рюмочки.
Про Тихонова
— А он мне не звонит… Ну и правильно делает: у него сейчас другая жизнь, другая семья. Когда мы с ним случайно встречаемся на каких-то мероприятиях, он холодно так здоровается и проходит мимо, реже — задаст пару вопросов из вежливости. Словом, шапочное знакомство.
— А КАКАЯ из ролей Вячеслава Васильевича наиболее точно характеризует его характер?
— А он на себя ни в одной не похож! Хотя играл всегда здорово! Каждую роль раскрашивал разными красками. Но ему все партийные работники да передовики в том или ином смысле попадались, а он не такой… Больше всего, конечно, его черт в главном герое картины «Дело было в Пенькове». Там он такого простого парня играл — загляденье! Слава всегда был щедрым, мог последнюю рубашку отдать. Несколько лет назад у него был шикарный особняк в Павловском Посаде — двухэтажный старинный дом, который достался ему по наследству. Слава в нем родился и вырос. И вот когда его предки-коммунисты умерли и вся родня тоже, его добротой посторонние люди воспользовались. Пришли и отняли у него дом! Нет, конечно, они вежливо попросили разрешения забрать особняк под Дом пионеров. А Слава, добрая душа, согласился. Боюсь, даже денег за дом не взял… Он всегда любил делать подарки людям. Теперь вот на Николиной Горе ютится… И судьба у Славы с пеньковским героем тоже в чем-то схожа… Он и с сыном нашим так же нянчился и баловаться его учил. Хотя… Слава всегда хотел девочку. Вот Тамара и родила ему Анечку — красавицу. Такая прекрасная дочка растет! Я ее люблю, как родную! Такая умница! Тоже в актрисы пошла, бедная…
Когда мы с ним случайно встречаемся на каких-то мероприятиях, он холодно так здоровается и проходит мимо…
Штирлиц? Так это мой муж!
— А ШТИРЛИЦА Вячеслав Васильевич вам в жизни хоть чем-то напоминал?
— Штирлица? Подождите, надо подумать… Так это ж мой муж! Он же всю жизнь молчал, как Штирлиц! Слава Штирлиц и есть! Но эта роль совсем не его, хотя он прижал ее к ногтю и… победил! Я так радовалась тогда за него! Штирлиц — это человек-кремень, а Тихонов — человек-природа. Он любит собирать грибы, ромашки, копаться в земле, картошку сажать, разводить голубей… А как он любил пить чай из самовара за столом, покрытым клеенкой! Мог сидеть и пить часами! Слава — прекрасный человек, но и у него был один недостаток — он меня не любил! Он всегда был мне предан, а мне казалось этого мало… Татьяна Лиознова часто причитала: «Как же Славка тебя любит!» И все вокруг были убеждены, что он страдает и ждет меня всегда, а я не верила. Потому что не демонстрировал он свои страдания, а нам, женщинам, нужна обязательно публичность! Он не заглядывал мне украдкой в глаза, не вел томных любовных бесед, не прижимал невзначай… Был скрытный в отношении чувств и к тому же домосед… А сейчас вот рыбалку особенно полюбил… А я его любила. Да и сейчас, когда вижу Тихонова на экране, — сердце стонет! Волнует он меня до сих пор… Но не как мужчина (не подумайте плохого), а как родной человек! Ведь столько лет прошло… Дочке его уже под тридцатник, и жену я его уважаю. А вот он меня даже на футбол променять мог! Вы, видно, думаете, что если партработник — не его роль, так он и командовать в жизни не мог? Еще как мог! Тихонов — не какой-то вам тюфяк мягкотелый! В нем командная жилка всегда была. Мною всю жизнь командовал и сыну мог приказать, например, делать уроки… Слава всегда делал все по-своему и всегда молча. Заболела я однажды тяжко. Лежу, температура под 40, а он на футбол собрался (он его больше хоккея любил). Я, зная о его страстной любви, говорю как бы невзначай: «Слава, может, побудешь дома, а то мне может хуже стать, а сын еще не скоро из школы вернется». Он молча встал, встряхнул с силой свою куртку так, что из нее пыль по всей квартире пошла, оделся и, ни слова не говоря, ушел… После матча он вернулся домой весь запыхавшийся, подбежал к кровати, встал на колени, спросил: «Как ты?» — и стал нежно так мой лоб трогать… В этом эпизоде он весь… Вот такой он человек — Вячеслав Тихонов!
Давайте помянем Нону Мордюкову!
.
.
